«Второй приход»: Глава 26

Дальше всё развивалось рутинно и даже буднично. Но постепенно и неуклонно. Оперативники конторы – и Сущёв в их числе – продолжали заниматься демонтажом камер и его учётом. Во вторник из центра прислали замену Чернодворову.

– Могли и тебя назначить, – посетовал Сущёву Сашка Пахомов, хотя и без особой грусти в голосе.
– Видимо, я недостаточно послушен, – хмыкнул тот в ответ.

По первому впечатлению новый начальник с Чернодворовым не выдерживал даже начального сравнения. Тот был и правда умница, а этот бросался в глаза своей ограниченностью. Он вызывал новых подчинённых по одному к себе в кабинет и с ними знакомился. Сущёв сразу приметил, что к низу монитора прилеплен самоклеящийся листок для напоминаний (так называемый стикер). Во время вечернего доклада Алексей воспользовался тем, что начальник на минуту отлучился, и заглянул. Ну да, как он и предполагал – пароль. На всякий случай быстро сфоткал на мобилку. Кроме этого эпизода ничего примечательного не случалось – рутина и рутина.

Аудитория «Антисчастья» вняла предупреждениям. Теперь все ходили, замаскировавшись – с улыбками, и патрулям счастья больше не попадались. В то же время идею Себастьяна вдумчиво рассмотрели и пришли к выводу, что рациональное зерно в ней есть – только счастливцев следует не просто бить, а избивать сильно – так чтобы клиента госпитализировали. Если счастливчик полежит в больнице хотя бы пару дней, то в это время не будет ходить на биржу – и, таким образом, автоматически перейдёт с тёмной стороны на светлую. «Вот бы ещё эпидемию какого-нибудь вируса учинить,» – мечтательно прокомментировал Себастьян.

В общем, идею вбросили. Не в виде призыва, а в виде соображения. Однако немалое число активных противников счастья всё поняли правильно и проявили деятельный энтузиазм. Появились патрули антисчастья и счастливчики стали нести потери, а сами своих противников выявлять более не могли – те маскировались. Несмотря на многократный количественный перевес, апологеты счастья ощутили себя беспомощными. Их это нервировало – но недолго. Через две недели кто-то в их лагере родил идею ввести паспорта счастья – что и было незамедлительно сделано, получив полную административную поддержку. Стало ясно, что дело пошло всерьёз.

По задумке, паспорт счастья представлял собой учётный документ, в котором по датам проставлялись отметки о посещении биржи. Во избежание подделок, каждая такая отметка представляла собой маленькую голографическую наклейку. А чтобы не могли переклеить, поверх ставилась печать с датой.

Пользуясь своим иммунитетом, Сущёв сразу пошёл сей аусвайс получать. Пройдя рамку металлодетектора (вход на все биржи теперь охранялся) увидел на входе распорядителя с залежами бланков на столе. Обратился к нему: «Здравствуйте. У меня пока нет». Тот поздоровался, взял пустой бланк, влепил наклейку, ляпнул печать – протянул Сущёву со словами: «Имя потом сами впишите».

Аналогичным образом предусмотрительный Сущёв добыл ещё три паспорта – жене, Себастьяну и Алёне. «Но если я их буду таскать с собой, чтобы обновлять – как они-то ими будут пользоваться?!». Резонный вопрос. По размышлении Сущёв заключил, что Инна днём всё равно никуда далеко не ходит, а куда ходит – всегда с Терентием. Вряд ли на мать с младенцем станут особо лезть. В случае чего, скажет, что оставила дома – ей поверят. Но не должно до этого дойти. А с Себастьяном и Алёной он бы мог пересекаться утром, брать у них паспорта, обновлять – и возвращать до следующего утра.

На следующий день Сущёв опять заявился на биржу – продлять. «Что ж имя-то не вписали?!» – попенял ему распорядитель, – «У всех вписано». Пришлось потом вписать, чтоб не привлекать внимания и не вызывать подозрений – и это представляло проблему. Не потому что кто-то здесь сличал – а из-за того, что в двух липовых паспортах имена должны были стоять женские. На случай проверки. А вот на женское имя могли обратить внимание уже на бирже: «Ты ж сам мужик – почему имя бабье?!». Поломав голову, Сущёв сумел придумать выход. В следующий раз он сунул учётчику сразу два паспорта с одинаковыми фамилиями – свой и Инны.

– Почему два? – удивился учётчик.
– Второй – жены.
– А сама она где?
– Недалеко. Сидит с малым дитём. Нам на биржу-то ходить не надо – мы тут вон рядом живём, – Сущёв сделал кивок в сторону жилой застройки. – А паспорт надо. Только ей с мелким неудобно. Вот я и принёс.
– А, ну так-то конечно! – понимающе согласился учётчик, прочтя одинаковые фамилии, налепил наклейки и закрепил печатями. – Приходите ещё!

Для Себастьяна и Алёны всё прошло так же. На обоих входах биржи Сущёва такого быстро запомнили и вопросов больше не задавали.

* * * * * * * * * * * *

В тот вечер Себастьян возвращался с работы. По заведённой привычке улыбаясь. И опять прокручивал в голове, что завтра наконец заберёт у Сущёва паспорт счастья, что для этого надо встать пораньше и ещё взять с собой Алёну. И что теперь это нужно будет делать каждый день. Дождь перестал, но было сыро. И темно. Ходил Вячеслав через дворы – среза́л так путь. На середине пути, в особо светлом месте – прямо под фонарём, проход ему загородили четверо парней – все моложе его и меньше – но с виду крепкие. Тот, который выглядел главным, сделал ему останавливающий знак левой ладонью, слегка растопырив пальцы.

– Добрый вечер, – спокойно поприветствовал незнакомец, приятно улыбаясь.
– Здравствуйте, – вернул Себастьян любезность, насторожившись, но сохраняя маскировочную улыбку.
– Покажите, пожалуйста, Ваш паспорт счастья.

Себастьян быстро повёл по сторонам глазами, контролируя пространство – пока обстановка выглядела не самой опасной.

– Шли бы вы мимо, – ответил он со всё той же улыбкой, в которой, однако, проступило нечто хищное, а сам уже мысленно примерялся, кого ударит первым и как.
– Нет, мы никуда не пойдём, – ответствовал противник неторопливо и, по-видимому, нимало не сробев (чему Себастьян даже слегка удивился). Достал из-за пазухи нож и продолжил: – А Вы нам сейчас покажете паспорт счастья. Если он у Вас есть.

Остальные трое точно так же достали ножи, но с места никто пока не двигался. Себастьян мгновенно осознал, что новые обстоятельства шансов ему не оставили, но диалог продолжил:

– Вначале вы покажите свои. Откуда мне знать, что вы не хмыри?!
– Ладно, – согласился вожак, остальные по-прежнему хранили молчание, – Пожалуйста, – он церемонно извлёк из внутреннего кармана книжечку с зелёной обложкой, раскрыл – оттуда в свете фонаря светлячками засверкали голографические наклейки. – Теперь Вы.
– Откуда мне знать, что это Ваш – а не у нашего отняли?!
– Хорошо, – протянул собеседник, удивительно сохраняя всё то же спокойствие. – Видите, какая здесь написана фамилия?! – Сафонов. А теперь в паспорте, – он убрал паспорт счастья и достал обычный, раскрыл – оттуда смотрела фотография говорящего, – Тоже Сафонов.

Даже с его места Себастьяну было видно, что написана в обоих документах одна и та же фамилия – только что названная.

– Ладно, верю, – вынужденно признал он доказанное.
– Хорошо. Теперь Вы.
– Ладно. Паспорт так паспорт…

Себастьян стал медленно расстёгивать верхние пуговицы куртки, полез во внутренний карман, быстро сделал шаг назад, выдернул из наплечной кобуры «Стечкин» и высадил по ним без разбора полмагазина. Потом обошёл стонущие тела и проконтролировал каждого в голову. «Пидоры счастливые», – выругался он перед тем как добить последнего – главного. Больше он этим маршрутом на работу и с работы не ходил, а стал исключительно ездить на машине.