«Второй приход»: Глава 13

Рязанскую одёжку Сущёв покромсал в лоскуты и разнёс поздним вечером по окрестным помойкам. Туда же отправились раскуроченный дедов приёмник и фонарь. Пустые пластиковые флаконы из-под пороха Сущёв залил водой и уложил в двойной пакет. Туда же добавил остатки гвоздей, анкерные болты и замо́к. Пакет завязал узлом и сбросил всё это добро с моста в реку – туда же, где давно покоился наградной «Макаров» Геннадия Антиповича Постникова.

Устанавливать изделие предстояло самым ранним утром, когда на бирже не было людей. Воскресенье этому ещё дополнительно благоприятствовало. Местом был выбран Парк Горького – из-за того что он вообще для акции был удобен и ещё потому что там было много деревьев. Сущёв ещё раньше провёл рекогносцировку и облюбовал дерево прямо перед главной биржевой площадью. Ствол у этого дерева раздваивался – забираться должно было быть удобно. Левая часть кроны подавалась вперёд, нависая над краем биржевой площади – это должно было увеличить зону поражения. Одёжку для выдвижения на место Сущёв тоже прикупил заранее – вперемешку вместе с рязанской. Это были узкие красные джинсы, красная куртка, красная бейсболка и красные кроссовки – всё красное – чтобы было похоже на униформу. Лишь бы теперь всё прошло по плану.

Он дождался предутреннего часа, отошёл от дома на полкилометра, отсюда вызвал такси и доехал до Курского вокзала. Прогулялся десять минут, опять вызвал такси и доехал до «Президент-Отеля». Оттуда пешком до Парка Горького. Вот и нужное дерево. Было примерно четверть седьмого, солнце уже всходило. Людей в прямой видимости не наблюдалось, хорошо. Сущёв вскарабкался до развилки ствола, потом пополз по правому колену (то есть со стороны площади левому). Добрался до нужной высоты – до земли было метра четыре. Стал снимать рюкзак – ох, не слишком-то это удобно делать, находясь на дереве. Но он справился. Извлёк свой груз, стал прилаживать.

Вот дьявол! Сущёв не сразу заметил, как внизу к его дереву приблизился субъект по виду полупролетарий-полубродяга и теперь без малейшего стеснения наблюдал происходящее. Откуда этот тип ещё нарисовался, что за нелёгкая его принесла?! К счастью, Сущёв подобный сценарий предусмотрел и заготовил легенду.

– А это что? – безопасливо поинтересовался субъект, любопытно глазея на мешок.
– Прибор, – коротко ответил Сущёв, по возможности придавая голосу солидной важности, и начиная спускаться.
– А какой? – продолжал любопытствовать тип, всё так же пялясь на мешок.
– Я не знаю, – пожал Сущёв плечами. Он уже стоял рядом, сбоку, и так же смотрел на деяние своих рук. – Мне велели установить, а открывать запретили. Целостность упаковки нарушать нельзя – так они сказали. Света он, что ли, боится. Или влагозащита там какая, на случай дождя. Не знаю. Тяжёлый! Там одних батарей, наверное, больше половины. Сколько ему тут висеть – надо питаться.
– А что делает?
– Да кто ж его знает. Яйцеголовые из социологического института что-то изучают. Спектры шумов какие-то. Не успели биржи появиться – уже надо исследовать.
– Учё-ёные, – мечтательно протянул собеседник с почтительной интонацией.
– Ага, – подтвердил Сущёв, – Ну, ладно, я побёг. У меня ещё работа.
– Счастливо, – искренне попрощался новый знакомый. Вернее, незнакомый.
– Ага, счастливо, – ответил Сущёв и пошёл к выходу, стараясь, чтобы выходило максимально непринуждённо.

До дома добирался с теми же ухищрениями – на перекладных такси с пешими перебежками. Дома он почувствовал, насколько ему стало спокойнее, что этот «прибор» больше не в квартире. Импровизированную «униформу» вместе с рюкзаком он так же искромсал и поздним вечером снёс на две помойки. Другие.