«Эффект гвоздя»: Глава 16

В пятницу была шестнадцатиэтажка в Свиблове. Сущёв приехал днём – объект был на месте. Была надежда управиться быстро. В са́мом деле, процесс уже встал на какое-то подобие конвейера, как бы отвратительно это ни звучало.

Последовательность была всё та же – понятная. По ней Сущёв и действовал. Вначале два раза на покурить – не сработало. Тогда он попробовал свежий воздух. Не работало. И в этот раз не помогла даже количественная накачка.

«Да кто ж ты такой и что с тобой делать?» – недоумевал Сущёв. Объект был очевидно дееспособен – по крайней мере, по квартире водился. А как на улицу? Сущёв уже начинал ненавидеть эту задачу. Это всё должно было быть проще, без извратов, без всех этих обходных манёвров типа курения, свежего воздуха. Но чего-то важного он пока не умел и не знал, как научиться. Это раздражало. А новые обходные манёвры как-то не придумывались – фантазия лишь разводила руками.

В магазин, может, его послать – за продуктами? А какие эмоции у человека вызывает магазин? Сущёв вспомнил свои и лишь покривился – к магазинам он испытывал скорее отвращение. Вот женщины магазины любят. Как их можно любить?! – никогда Сущёв этого понять не мог. Можно было бы сейчас стать женщиной минут на десять – это бы решило проблему. По крайней мере, можно было бы сделать попытку. Не факт, что она бы сработала, но могла и сработать. А сейчас он даже попытку сделать не может.

Ради чего ещё человек может выходить из дома? Сколько Сущёв ни ломал голову, идей не было. В конце концов он смекнул, что не обязательно пастись здесь внизу – но можно и наведаться к объекту в гости. Зайти в подъезд, подняться, отыскать квартиру, позвонить. Могут, конечно, не открыть. Но могут и открыть. А если он перепутает дверь или даже в той же квартире откроет не объект, он спросит, не здесь ли живёт Василий Феофилактов. Кто такой Василий Феофилактов, Сущёв понятия не имел. И с именем таким никогда не сталкивался. Откуда оно к нему пришло? Чёрт его знает, как у человека работает голова. Никто этого до сих пор так и не изведал. И не факт, что вообще когда-нибудь изведают.

Вот только войти в подъезд было затруднительно – на нём был домофон. Но можно было проскочить за кем-нибудь следом. Ждать долго не пришлось. К подъезду подъехал какой-то красный хэтчбек, из него вылез детина и вошёл в подъезд. Сущёв прошмыгнул за ним. Не сказать, чтобы он поторопился – нет, прихватил дверь в последний момент. Но здоровяк проявил так ненужную сейчас бдительность. Он уже поднялся на первые полпролёта, но сейчас развернулся и обратился к Сущёву:

– Извините, Вы здесь живёте?
– Нет, – такую ситуацию Сущёв не планировал, а в импровизациях силён не был.
– А зачем вошли?
– Мне надо, а на домофон не отвечают.
– А Вы к кому?
– К Василию Феофилактову.
– А он в какой квартире живёт?
– Я не знаю.
– Понятно. Иди-ка ты отсюда! – бугай набычился.
– Не, мне надо.
– Ты чё, бля, не понял?! – он двинулся на него.

Сущёв отступил за дверь, посильнее её распахнув. Он надеялся, что амбал сочтёт свой долг защитника общества и дома исполненным и преследовать его поленится, а сам он ещё успеет прихватить дверь. Увы, народный страж порядка выполз за ним. Можно, конечно, было убежать, но Сущёву не позволяло чувство собственного достоинства. Эскалация конфликта была неизбежна.

Сущёв стоял перед подъездом в выжидательной позе. Амбал поглядел на него даже с удивлением:

– Я сказал уёбывай!

Сущёв только молча покачал головой. Бугай удивился ещё больше, секунду как бы соображал:

– Ты чё, бля?! – он сделал шаг вперёд, в сторону дерзкого недомерка.

Этого момента Алексей ждал и был готов. Он выдернул из кармана верный «WASP», уже зажатый в руке, подхватил снизу левой, перенёс к животу – как учил инструктор по стрельбе – и направил на неприятеля. Патрон был в патроннике – как обычно.

– Стой! – скомандовал Сущёв бугаю.

Всем хорош «WASP» – но только не этим. Из-за своего малюсенького размера он не выглядит серьёзно. Психологического эффекта – ноль.

– Что это? – презрительно произнёс здоровяк, опомнившись, – Убери свою пукалку!

Он двинулся на Алексея. Сущёв вскинул правую руку вверх и выдавил спуск. Ствол у «WASP-а» короткий, из-за этого грохот на мощных патронах получается просто чудовищный. Причём грохот резкий, болезненный – как будто по барабанной перепонке хлестанули кончиком кнута. Без наушников даже из ружья Сущёву стрелять было менее неприятно.

Бугай опешил. Сущёв вновь направил на него пистолет.

– Затихни, урод! – он как будто увидел со стороны своё лицо – как оно побелело от ярости. И голос услышал тоже как будто со стороны – он и представить не мог, что у него может быть такой голос – неестественно для него низкий, хриплый, корябающий какой-то бешеной злобой. – Своих дырок в тушке мало?! Могу добавить!

Амбал попятился. Сущёв развернулся и пошёл прочь, иногда оглядываясь. Может, зря он всё-таки не влепил этому мудаку? До чего же хотелось. Но нет, ему сюда ещё возвращаться. Он тут и так наследил, могли запомнить. И гильза там осталась лежать. Она Сущёва не волновала, но в голову почему-то приходила опять и опять. Искать его всё равно не будут – не за что. Да по гильзе и не нашли бы. Патроны он всегда в магазины заряжает в перчатках, предварительно протирая – так что отпечатков нет. По наколу, конечно, смогли бы определить тип пистолета – но и только. Конечно, на всю страну «WASP-ов» не так много – но и не так мало. Не нашли бы. Но всё равно – нет предела совершенству. Зачем оставлять лишние следы, если их можно не оставлять?! Вот револьверы – другое дело, гильз не роняют. По отношению к револьверам Сущёв вообще испытывал какое-то благоговение, правда, скорее эстетического характера. «Пистолет – это проза, револьвер – это поэзия» – прочитал он однажды на форуме в Интернете и запомнил на всю жизнь. Но не было у него револьвера. Да их и в принципе не было таких маленьких и удобных, как его «WASP». Что размышлять, однако, не мешало.

«Вот же гад, всё дело мне сорвал,» – поморщился Сущёв, снова вспомнив про бугая. Но отступать он не собирался.