«Эффект гвоздя»: Глава 8

Ясный план отсутствовал, но что-то делать было надо. Очевидным являлось лишь то, что требовалось поискать других. На этом определённость заканчивалась. Допустим, Сущёв себе разыщет ещё десяток-другой объектов. Может даже больше. И что дальше? Что с ними потом делать, на что употребить?

В прошлом не раз он мечтал, как мог бы быть могучим телепатом, залез бы в голову к Путину, к Трампу, начал бы от их лица воротить дела – ууух! И вот мечта сбылась – правда, в сильно урезанном виде. Раз этак в миллиард. Или даже больше. Не Путин с Трампом, а пара десятков непонятных бродяг – да и на тех возможно влиять лишь с близи. Хоть не совсем в упор – уже радость. С двухсот метров можно точно. На триста-то этот сигнал хоть пробивает? Наверное да, хотя на сто процентов Сущёв уверен не был.

Ну, ладно, наберёт он себе разнокалиберный взвод подопечных. Денег у них что ли брать? Или снарядить на ограбление банка? Впрочем, ладно, это он ещё успеет придумать – вначале надо разыскать, поставить на учёт. А если опять подвернётся симпатичная девчонка? Да и хрен на неё. С этим Алексею было просто – он был однолюб, и когда у него была женщина, других даже не воспринимал. А если будет такая же красивая, как Таня? «Врежу ей по мозгам!» – мстительно оскалился Сущёв, ни капли не притворяясь.

Где искать, когда, в какой последовательности? Москва – она большая, и людишки в ней снуют туда-сюда – чтобы правильно запротоколить, нужен свой подход. А у него радиус радара ограничен и возможности перемещения тоже не суперменские.

По всему выходило, что искать следовало в спальных районах – где плотность людей наибольшая. И делать это вечером – когда все вернулись с работы домой. Но по вечерам он встречался с Инной, днём она работала. Отменить? Ни за что! Ради этих встреч он мог бы откладывать свои изыскания до бесконечности.

Можно было попробовать наоборот – прошвырнуться днём по каким-нибудь офисным местам. Хотя прикидка говорила, что вероятность успеха валится в разы. Ну а что делать? Сущёв узнал у Инны, в каком районе она работает, чтобы туда не соваться и нечаянно не принять её за один из искомых объектов. Ещё можно было попробовать помотаться всё-таки по спальным районам, но днём. Вероятность успеха опять же валилась, но опять же что делать?!

Помимо розыска новых объектов, Сущёва продолжала занимать машина на мосту. Кто же в ней всё-таки был? – запросто ведь мог быть не рыжий. А в таком случае, что же стало с водителем? Теперь у Сущёва не было уверенности, что он его не убил. Так убил или не убил? – вот ведь загадка. Узнать можно было только одним способом – на ком-нибудь проверить. Тут, правда, возникал известный этический вопрос. Но Сущёв его разрешил довольно легко. Если в той машине он никого не убил – то не убьёт и теперь. А если убил – то он уже и так убийца, и второй труп вдобавок к первому ничего принципиально не поменяет. На ком проверить? Можно на рыжем. «В прошлый раз всё-таки не убил, а в этот всё-таки убью,» – он дико заржал. Потом подумал, что со стороны это должно смотреться странно и опять заржал. В былое время Сущёв честно верил, что смеяться возможно только в компании, а не в одиночку, но уже давно уяснил вздорность такого мнения. Нет, он вовсе не был кровожадным и никого убивать не желал – а вот чёрный юмор ценил, это было.

В конце концов, он собрался и в один будний день поехал в «Москву-Сити». Поболтался там туда-сюда, ничего не нашёл и убрался не солоно хлебавши. Других подобных мест Сущёв не знал и в следующий раз пошёл от «Белорусской» по Ленинградке. И действительно, в районе «Аэропорта» кого-то учуял. Подошёл к офисному зданию ближе – но было непонятно, что делать дальше. Он подключился к объекту, но без визуального контроля управлять было затруднительно. Как передать не просто «вперёд», а сложную абстрактную команду «выйти на улицу»? Сущёв попробовал, но ничего не вышло. Он был уверен, что это возможно, но не умел. «Учиться, учиться и ещё раз учиться, как завещала великая мумия,» – проскрежетал он раздосадовано и уехал домой. Но место записал.

Офисы его разочаровали и он стал пытать счастья в жилых районах. Систему он пока не придумал, наобум ехал докуда-нибудь на метро, а там пересаживался на автобус или просто бродил. Дважды встретил какие-то объекты внутри многоэтажных муравейников и один раз в девятиэтажке – и опять потерпел фиаско. Двоих ему удалось поводить – видимо, внутри квартиры – но не более. Вытаскивать их наружу он так пока и не научился. Третий вообще не реагировал – то есть его не удавалось перемещать даже внутри квартиры – хотя Сущёв и чувствовал, что подключение есть и команды передаются. «Может, это паралитик какой?» – недоумевал Сущёв, – «Или младенец, который даже ползать не умеет? Чёрт вас разберёт».

Наконец, ему повезло. Где-то в Печатниках он уловил объект на земле. По крайней мере, на уровне земли. Он аж затруси́л, миновал пару дворов и нашёл какую-то бабку, которая шкандыбала непонятно куда. Сущёв мысленно поблагодарил старуху за то, что она выглядела противно и её было не жалко. Он взял её за мозги, завёл на газон в зелёные насаждения – где было мягко и не видно, усадил и вломил. Да, вот так просто взял и вломил. Это получилось легко и с первой попытки – видимо потому, что перед тем он много раз проделывал сей опыт мысленно, взяв за образец случай на мосту. Огонёк у бабки в голове погас, тушка завалилось навзничь.

Сущёв засёк время, присев вдалеке на лавочке. «Если через час не очухается, будем считать, что склеилась,» – последнее слово он образовал как сокращение от «склеить ласты» и сразу обратил внимание на двусмысленность: «Получится, что я склеил бабку». Он аж фыркнул. Вышло как-то нервно. Да, самообладание подводило и нервы подрагивали. Похожим образом и Родька Раскольников себя, должно быть, чувствовал, когда на своё дело выходил. Мысли в голову лезли странные и всё в таком роде.

Минут через пятнадцать маячок у бабки в голове засветился. И сама она поднялась, чего-то закопошилась, потопталась, поохала и двинула в путь – по своим каким-то делам. Тут Сущёв спохватился: он же ей вломил, держа на подключении. А машину на мосту погасил прямо так, по-простому – он тогда ни про какие подключения ещё и не знал. Опыт приходилось повторить. «Куда пошла, старая?!» – Сущёв опять прихватил её за мозги, вернул на место, усадил, на этот раз отключился – и теперь только вломил.

Прошло опять минут пятнадцать и бабка опять ожила. «Понятно, значит, разницы нет,» – заключил Сущёв и старуху больше не трогал. В принципе, надо было потренироваться – слишком многое он ещё не умел, но ей и так сегодня досталось. «Ладно, живи уж,» – произнёс он ей в напутствие, не в силах сдержать усмешку.

Он был вполне согласен, что некрасиво так смеяться над чужой старостью. И даже себя за это мысленно укорял – нехорошо, мол, и всё такое. Но больно уж она была противная – повезло ему с ней. «А ей со мной нет,» – ну как было удержаться?! Бабка была больше не нужна и Сущёв даже не стал записывать место.